Выборы: московский эксперимент

Хотя прошедшие выборы многие называют самым ярким доказательством нового курса власти на конкуренцию и открытость, складывается впечатление, что это был всего лишь эксперимент. Причем, эксперимент, который проводился не повсеместно, а точечно. Итоги его до конца еще не ясны, но послевыборная картина представляет собой довольно странное зрелище.

Политологи чуть ли не хором твердят о том, что проект Кремля по созданию "минимально убедительной конкурентной среды" полностью провалился, а власть то ли делает вид, что довольна результатом, то ли действительно им довольна – ведь конфигурация политических сил, в конечном счете, практически не изменилась. Президент Путин, например, заявил, что легитимность, прозрачность и подконтрольность выборов "была на таком уровне, которого раньше никогда в нашей стране не было". Он добавил, что, наверное, и в других странах мира нет ничего подобного.

Конечно, президент имеет в виду Москву, где выборный сюжет развивался остро и почти непредсказуемо по причине присутствия в нем скандально известного кандидата от несистемной оппозиции Навального. Потому что в других регионах все происходило по старой схеме: и отсечение неугодных кандидатов, и административный ресурс, задействованный на всю катушку, и почти повсеместный отказ единороссов от предвыборных дебатов, и "черные технологии", и "карусели" в день голосования. Как и предполагалось, новым ресурсом "Единой России" в этой избирательной кампании стали многочисленные партии-спойлеры, которые сбивали с толку избирателей, отбирая голоса у системных партий.

Как считает глава фонда "Петербургская политика" Михаил Виноградов, власти не удалось доказать, что она может выигрывать выборы честно. Судя по тому, что никто из назначенцев-губернаторов не опустился ниже 60 %, именно этот результат и был для них "плановым". Планка по выборам в законодательные собрания, считает эксперт, была установлена на уровне 40 % – такая доля голосов за "Единую Россию" дает ей гарантированное большинство, избираемое по пропорциональной системе.

Но вернемся к Москве, к "образцово-показательным выборам", которые поразили своей "прозрачностью" всех без исключения наблюдателей. Как известно, они стали сюрпризом для москвичей, неожиданно узнавших, что им дают право самим выбрать мэра. Радость по этому поводу была столь велика, что даже досрочные выборы, в которых не было никакой необходимости, восприняли как подарок. Хотя было ясно, что молниеносная избирательная кампания не выгодна никому, кроме самого градоначальника и власти.

Конечно, Собянину действительно хотелось понравиться избирателям. Он сразу сделал несколько популистских ходов.

Во-первых, пошел на выборы не от "Единой России", где занимает пост члена высшего совета партии, а как самовыдвиженец. Во-вторых, начал игру с несистемной оппозицией: по чьему приказу "вытащили" Навального из зала суда – неизвестно, но то, что Собянин отвел именно ему главную роль в своей предвыборной кампании – очевидно. Без Навального вся его избирательная кампания выглядела бы фикцией. В-третьих, Собянин "по-братски" помог Навальному преодолеть муниципальный фильтр, обязав своих единороссов поставить подписи. Таким образом, он фактически показал, что этот фильтр – лишний барьер, выстроенный "Единой Россией".

Но когда из мэрии раздались команды "никого из зарегистрированных кандидатов с выборов не снимать", несмотря на нарушения избирательного законодательства, стало понятно, что власть проводит в Москве эксперимент. Суть его состоит в том, чтобы на практике доказать несостоятельность "болотной оппозиции" и ее лидера. Однако команда Собянина недооценила Навального, а власть вообще сделала из него героя и мученика.

Собянин, как известно, далеко не "златоуст", а Навальный – трибун, поднаторевший на митингах. Собянин круглосуточно был в телевизоре, по поводу и без повода, а его соперник – "сетевой хомячок" – не только в интернете, но и на многочисленных встречах с избирателями, "живьем", на улице. Собянин постоянно находился в образе мудрого руководителя-хозяйственника, а Навальный – в роли непримиримого борца с коррупцией. Собянин практически ни разу не появлялся на публике со своей семьей (о его личной жизни мало что известно), а Навальный, наоборот, подчеркивал свое семейное счастье, демонстрируя красивую и дружную "ячейку общества". Все это приносило оппозиционеру дополнительные очки.

Правда, выпады Навального в свой адрес Собянин переносил стойко, не отвечая сопернику ударом на удар. Но даже это явное благородство сыграло против него – появились подозрения, что "два титана" выборной кампании находятся в сговоре. Сторонникам Навального эти домыслы не помешали, а лишь прибавили их кумиру политического веса, зато электорат Собянина был в замешательстве: зачем мэр предложил лидеру "болотных" после выборов работать вместе с ним? Впрочем, во всех своих предвыборных выступлениях Навальный критиковал Собянина, так сказать, по закону жанра. Главной же его мишенью была не московская, а федеральная власть и лично президент. И, кажется, Собянин это хорошо понимал.

Буквально накануне дня голосования власть спохватилась и устами самого Путина заявила народу, что голосовать за Навального не стоит, "ведь где этот господин ни появляется, там всегда за ним какая-то проблема: то спирт, говорят, или спиртовой завод утащил, то с лесом какие-то проблемы, то у него обнаружились фирмы за границей...". Но было уже поздно.

Итоги выборов в Москве удивили всех, кроме, как выясняется, самого Навального, который обвинил власть в фальсификации голосования в пользу Собянина и ультимативно потребовал проведения второго тура. Посрамленные социологические службы, которые предсказывали безоговорочную победу Собянину и 15-процентный результат Навальному, дружно оправдывались тем, что была крайне низкая явка, которую нельзя было предугадать. Они сетовали на то, что электорат мэра повально уехал на дачи, а все "несогласные", наоборот, мобилизовались. Однако сам Собянин заявил, что явка в Москве была "вполне приличная" – 32 %, и это "отражение действительности".

Мэр прав: явка для региональных, а не федеральных выборов вполне нормальная. Просто она показывает, что в столице проживает 30 % граждан, а остальные – лишь население, которое мало что волнует. Раньше при помощи административного ресурса и различных манипуляций "накручивали" и голоса, и явку, а теперь, когда впервые провели прозрачные и открытые выборы, выяснилось, что из 7 миллионов 100 тысяч избирателей своим конституционным правом выбора воспользовались только два с небольшим миллиона человек. Оказывается, далеко не всем это право так необходимо. Кстати, в целом по стране явка составила в среднем 30 % – от почти 90 % в Чечне до 10 % в затопленном

Комсомольске-на-Амуре.

Не правы те политологи, которые считают, что за Навального голосовал его электорат, оказавшийся более мотивированным, чем электорат Собянина. На самом деле голоса Навальному отдали многие сторонники парламентских партий и даже поклонники "Единой России". Только голосовали они не за Навального-мэра и не против мэра-Собянина. Это был протест против федеральной власти, которая только на словах, а не на деле борется с коррупцией.

Собянин в роли градоначальника устраивает подавляющее большинство москвичей и никого, по большому счету, не устраивает революционер Навальный в этой роли. Но никто не видел ничего страшного в том, что может быть и второй тур выборов, на котором поражение Навального было бы очевидным – продемонстрированные власти протестные голоса сторицей вернулись бы Собянину. Власть к этому не привыкла? Пусть привыкает. Это ведь не позор, а нормальная политическая борьба.

Впрочем, даже тот минимальный процент, с которым Собянин перешагнул через границу первого тура, гораздо ценнее, чем почти 80 %, которые получил в Подмосковье Воробьев. И хотя сегодня многие аналитики критикуют главу собянинского штаба Швецову за неагрессивно проведенную избирательную кампанию, вот эти ее слова дорогого стоят: "Первый главный результат – мы смогли, наконец, провести честные, нормальные, демократические выборы. Несмотря на тяжелые традиции избирательных технологий. Победа в таких выборах – это вдвойне победа". Получается, что вольно или невольно штаб Собянина сработал не столько на своего кандидата, сколько на сам институт выборов, попытавшись сделать его легитимным.

Нет, нельзя назвать московские выборы "провальным экспериментом". Какой же он провальный, если даже представители власти и видные функционеры "Единой России" открыто признают, что это были первые в стране честные выборы? Если победитель выборной гонки выступает на митинге не на Манежной площади, а на Болотной? Если те, кто раньше голосовал за партию власти, теперь голосует за ее яростного критика?

Кстати, о "критике". На своем митинге Навальный не удержался от заявления о том, что когда-нибудь может позвать своих сторонников "участвовать в несанкционированных акциях, переворачивать машины, поджигать файеры или еще что-то". В то же время он сообщил о создании своей политической структуры, которая будет "лидирующей в России", призвав все оппозиционные силы, в том числе и парламентские партии, следовать за ним. Пусть создает, пусть борется, пусть сотрудничает со всеми партиями, но нельзя допустить того, чтобы он стал единственным лидером оппозиции.

Лидия АНДРУСЕНКО