Национальная политика РФ: умышленная двусмысленность?

К такому выводы пришли профессора университета Манчестера Стивен Хатчингс и Вера Тольц по результатам исследования российского медиапространства. Доклад «Анализ телевизионного освещения межэтнических отношений и национализма в России (2010-2013 гг.)» опубликовал информационно-аналитический центр «Сова».

Несколько замечаний

Прежде чем перейти к изложению основных тезисов, стоит еще раз обратить внимание на то, что мониторинг проводился до Олимпиады в Сочи, присоединения Крыма и других важных событий, несомненно, повлиявших на национальную политику российских властей. Безусловно, изменилась и риторика федеральных каналов, переключившихся на Украину. И в этом контексте результаты работы британских экспертов получают дополнительный любопытный ракурс.

Сегодня уже объявлен курс на строительство «русского мира». Формулировки пока туманные: что-то там про жертвенность и отказ от земных благ. Но, судя по некоторым выводам профессоров из Манчестера, эта неясность в определениях - часть национальной политики нынешней российской власти.

Работа Хатчингса и Тольц состоит из семи глав: 1. Картографируя изменчивые рельефы: обзор собранных данных; 2. Изобретая новую Россию: День народного единства в телевизионных новостях; 3. Освещение беспорядков на Манежной площади, декабрь 2010 года: управляя неожиданным; 4. Между многоконфессиональной и православной Россией: освещение религии на российском телевидении; 5. Преодоление маргинальности: «Вести Бурятия»; 6. «Национальная дилемма»: анализ освещения предвыборной статьи о межэтнических отношениях Владимира Путина; 7. «На наших улицах идет война...»: «национальный вопрос» и миграция в освещении государственных телеканалов после президентских выборов 2012 года.

Чтобы читатель мог составить представление о объеме обработанных данных, отметим, что инфографика к первой главе составлена на основе анализа почти девяти с половиной тысяч новостных сюжетов программ «Время» и «Вести» с сентября 2010 по май 2012 гг. Мы не будем подробно останавливаться на статистике, а сосредоточимся на выявленных тенденциях. Более того, мы остановимся лишь на одной, на наш взгляд, наиболее важной сюжетной линии. Тем, кто желает получить целостное представление о работе, лучше обратиться к полному тексту доклада.

Между единством и разнообразием

Авторы доклада констатируют, что до событий на Манежной площади федеральные каналы уделяли крайне мало эфирного времени теме межэтнических отношений. С одной стороны, это объясняется тем, что государство не имело внятной политики в этом вопросе, с другой - нежеланием журналистов нагнетать обстановку. Однако беспорядки, устроенные футбольными фанатами, обнажили «серьезные противоречия и продемонстрировали отсутствие общепринятого консенсуса в межнациональной политике».

Замалчивать тему межнациональных конфликтов стало уже невозможно, и она быстро поднялась в топ на государственных каналах. При этом подача сюжетов выдавала растерянность властей. Журналисты федеральных СМИ делали акцент то на «конфликте культур», то на коррупции в правоохранительных органах, то на социальном характере протестных акций. Расплывчатые формулировки в официальных заявлениях первых лиц оставляли простор для маневров. И политики стали использовать болезненную проблему в своих целях.

К примеру, накануне выборов президента России в 2012-м количество сюжетов о столкновениях на этнической почве упало до рекордно низкой отметки. Телевидение создавало видимость единства страны, сплотившейся вокруг будущего главы государства. Во время выборов мэра Москвы в 2013-м оказалась востребованной иная повестка. Практически все кандидаты, в том числе оппозиционные, эксплуатировали образ «чужого». О мигрантах из Средней Азии наряду с российскими гражданами из южных республик говорилось как об источнике основных проблем столицы.

Несмотря на интенсивное обсуждение вопроса межнациональных конфликтов, государству так и не удалось устранить противоречие между стремлением утвердить во мнении, что территория России - это исконная земля этнических русских, и официальной риторикой о «единстве в разнообразии». Полноправные граждане страны маркировались на федеральных каналах терминами «приезжий», «гость», «диаспора».

Вокруг враги

В отсутствие внятной национальной политики немаловажная роль была отведена формату освещения межэтнических отношений в Западной Европе. «Особый акцент здесь делался на якобы катастрофической ситуации с миграционными потоками, вызвавшей серьезную межэтническую напряженность, и провозглашенном кризисе европейского мультикультурализма, - пишут авторы доклада. - Подобный подход выполнял двойную функцию: во-первых, на фоне подобной ситуации в Европе российский стиль управления многообразием населения представлялся в более позитивном свете; а во-вторых, тупик, в котором оказалась Европа, также оправдывал строгие меры, периодически принимаемые российским государством по отношению к собственным проблемам в сфере внутриэтнических отношений».

Ассоциации с внешней угрозой должны были вызывать и репортажи о террористических атаках на Северном Кавказе. Говоря о боевиках, телевизионщики предпочитали использовать термин «ваххабит», указывающий на иностранное происхождение самого явления. При этом исследователи отмечают, что до взрыва в аэропорту «Домодедово» в 2011 году, «если речь в новостях и заходила о причинах и мотивах конфликтов, то на первый план выдвигались социальные и экономические факторы».

«Новостные сюжеты изобиловали технической терминологией о военных операциях, боеприпасах, ссылались на число обезличенных пострадавших, и, как правило, удобно «забывали» обозначить контекст происходящего, - продолжают ученые. - «Боевики», «преступники» и «террористы» были регулярно «уничтожены», «разбиты», «ликвидированы», «нейтрализованы» и арестованы сотрудниками спецподразделения Национального антитеррористического комитета. Постоянная угроза неопределенного происхождения, представленная силами боевиков, неизменно нейтрализовалась столь же постоянным авторитетом, решительностью и непреодолимой силой режима».

После теракта в «Домодедово» российские телеканалы заговорили «об угрозе, исходящей от радикальных исламистов на Северном Кавказе», и стали чаще использовать термин «исламский экстремизм». «А последовавший вскоре поток нагнетающих страх историй на канале «Россия» и «НТВ» в 2012 и 2013 гг.» и вовсе объединил в сознании телезрителей проблемы терроризма на Кавказе и нелегальных мигрантов в Москве и Санкт-Петербурге. И хотя «Первый канал» в этой кампании почти не участвовал, как бы сигнализируя обществу, что курс на единство нации остался прежним, общая тональность СМИ заметно изменилась.

Пространство для маневров

Параллельным курсом развивался дискурс о «традиционных» и «нетрадиционных» ценностях в русле пропаганды религии. Здесь основную роль сыграли сюжеты о Русской Православной Церкви как оплоте национальной идентичности. «Общее время освещения православия в программах «Время» и «Вести» превосходило в четыре раза совокупность времени, уделяемого всем другим религиям», - констатируют Хатчингс и Тольц.

При этом глава «Другие религии» начинается с пояснения, что традиционные для России буддизм и иудаизм в исследуемый период не упоминались в федеральных новостях ни разу (за исключением одного единственного репортажа о праздновании Нового года в Израиле в сентябре 2011). Небольшое внимание уделялось только исламу. Видимость гармоничного сосуществования православия и ислама создавалась за счет параллелей в сюжетах. В частности, это касается репортажей о прибытии реликвий - пояса Богородицы и чаши пророка Мухаммеда.

«Создаваемый образ межрелигиозной гармонии дополнялся повторяющимися утверждениями о том, что традиционные формы ислама в России исторически были умеренными и мирными. Согласно одному из репортажей программы «Вести» (2011 г. - прим. ред.), распространение исламского вероучения, опирающегося на коренные религиозные традиции страны, - лучший способ «идеологически противостоять радикализму и экстремизму», проникающим в Россию из-за рубежа», - отмечается в докладе.

Отношение к исламу ухудшилось почти сразу после выборов президента в марте 2012. Больше незачем было симулировать благополучие, и о назревших проблемах в сфере межэтнических отношений заговорили активно. Правда, острая дискуссия в итоге вылилась в волну исламофобии. Упомянутая выше серия «нагнетающих страх историй» включала в себя, в частности, резонансные сюжеты о строительстве крупной мечети в Москве и проблеме хиджаба в Ставропольском крае.

Подводя итог, авторы отмечают «резкое противоречие между официальной риторикой о России, как гражданской нации, и поддерживаемым властями восприятием России, как национального государства этнически русского большинства». «Но наш собственный анализ показывает, что политические лидеры осознают разницу между гражданским и этническим национализмом, маневрируя между ними при выборе рабочей модели для России. На наш взгляд, официальный дискурс по крайней мере до недавнего времени был намеренно двусмысленен. Это позволяло создавать пространство для политического маневра и получать поддержку различных социальных групп населения», - обращают внимание британские исследователи.

Источник:kavpolit.com