Порошенко идет по стопам Саакашвили

Но и это еще не самое главное. Конституционные полномочия самого Петра Порошенко до сих пор не определены. В феврале 2014 года Верховная Рада Украины проголосовала за возвращение к Основному закону десятилетней давности, который был частью политической реформы. Он, в свою очередь, был отменен решением Конституционного суда без голосования в высшем законодательном органе страны в сентябре 2010 года. Однако проект 2004 года перераспределяет полномочия в пользу кабинета министров и парламента, превращая президента в символ государства без значительных властных прерогатив.

Непраздный вопрос: захочет ли Порошенко после своего избрания следовать тем курсом, который предложили победители "Майдана" несколькими месяцами раньше?

Трактовка полномочий нового главы государства становятся, как минимум, предметом сложных и неоднозначных интерпретаций. Не только во властных кабинетах, но и на улице, которая в нынешних условиях масштабной приватизации правоохранительных и силовых структур является значительной "материальной силой". Про приватизацию власти следует сказать особо.

Между тем, столкнувшись с проблемой лояльности армии и сил милиции киевским властям, ставка была сделана на Национальную гвардию, батальоны которой де-факто являются частными армиями. И главная их проблема не в качестве вооружения или владения военным ремеслом, а в отсутствии правового регламента их действий. Добровольцы не имеют ни должностных служебных инструкций, которые регламентировали бы их права и обязанности, ни опыта правоохранительной деятельности. Как результат, повышение градуса взаимной ожесточенности конфликтующих сторон.

Таким образом, призрачные надежды на то, что президентская избирательная кампания станет каким-то политическим прорывом, не оправдались. Сами по себе выборы в отрыве от других сложнейших внутренних и внешнеполитических контекстов не разрешили ни кризиса легитимности, созданного свержением Виктора Януковича вне конституционных процедур, ни проблем украинской политической идентичности. Да, Порошенко выиграл выборы в конкурентной борьбе. И на этих выборах откровенные националисты и нацисты типа Дмитрия Яроша не получили высоких процентов (хотя третье место лидера Радикальной партии Олега Ляшко - свидетельство определенного ресурса поддержки подобных настроений). Однако даже ЦИК Украины признал, что на участках в Донецкой и Луганской областях в пределах территориальных избирательных округов

№№ 41-46, 48, 51-57, 105-113, 116 голосование не состоялось. Во многих населенных пунктах Донбасса явка была беспрецедентно низкой. Следовательно, победитель кампании принял расколотую страну. Не только по признаку симпатий к тому или иному кандидату, но и на фоне нарастания военного противостояния в Донбассе.

В этой ситуации перед новым лидером был определенный коридор возможностей для выбора политической линии. Сам Порошенко обозначил их еще в качестве кандидата в президенты. С одной стороны, он говорил о необходимости "покончить с кошмаром" в юго-восточных частях страны, имея в виду форсирование силовых действий. С другой стороны, обещал, что среди его первых турне будет визит в Донбасс, и что права отдельных регионов должны быть расширены. Надо сказать, что у нового лидера Украины была гипотетическая возможность изменить внутриполитические приоритеты.

Во-первых, украинские граждане устали от нескольких месяцев политических потрясений. Сегодня даже среди киевлян, поддерживавших Майдан и свержение Януковича, крепнет мнение о необходимости наведения порядка в столице Украины, разблокировании городского центра и прекращении самодеятельности различных "сотников". Что уж говорить о тех, кто с ужасом ожидает повестки из военкомата или мобилизации на "восточный фронт" (сегодня донбасские регионы стали называть именно так).

Во-вторых, хотя Порошенко и был среди тех, кто финансировал украинские протестные акции и в результате стал одним и главных бенефициариев якобы "антиолигархической революции", он не был непосредственно причастен к введению режима "антитеррористической операции" в юго-восточных регионах страны, а значит и к жертвам, которыми он сопровождался. В отличие от временного главы государства Александра Турчинова, шефа МВД Арсена Авакова или руководителя СБУ Валентина Наливайченко, у Порошенко был больший простор для маневра. До определенного момента он мог заявлять о возможности строить новую политику с "чистого листа".

Но победа на выборах сыграла с новым президентом злую шутку. Практически сразу же после оглашения итогов голосования он заявил о том, что АТО в действительности только началась. И в данном случае слова не разошлись с делом. С момента начала операции в апреле 2014 года в Донбассе были зафиксированы самые интенсивные боевые столкновения между силами Национальной гвардии и ополченцами. Бои за донецкий аэропорт и вокзал, интенсивные атаки на Славянск, противостояние вокруг райцентра Красный Лиман, бои за Луганск с использованием авиации стали вехами нового этапа гражданского противостояния на Украине, для которого характерно большее число человеческих жертв. Порошенко не поехал на Донбасс и даже не попытался изобразить из себя миротворца. Свой первый визит он нанес в Польшу, где провел встречу с американским президентом Бараком Обамой, назвавшим победу нового лидера проявлением мудрости граждан Украины. Таким образом, работе над преодолением уже не просто кризиса, а гражданского противостояния Порошенко предпочел внешнюю поддержку со стороны тех, кого считает своими потенциальными союзниками.

В этом плане чрезвычайно трудно удержаться от параллелей между нынешней ситуацией на Украине и положением дел в Грузии в 2004-2008 годах, а также балканскими реалиями начала 1990-х годов. В 2004 году в результате "революции роз" на грузинский политический Олимп вместо Эдуарда Шеварднадзе, ответственного за войну в Абхазии и регулярные попытки реванша за поражение в 1993 году, пришел молодой лидер Михаил Саакашвили, который не был вовлечен в противоборства с автономиями. Казалось бы, у Тбилиси на руках были все козыри. Москва на тот момент поддерживала территориальную целостность Грузии и даже права беженцев за возвращение к местам их прежнего проживания. Более того, уже в начальный период президентства Саакашвили Россия вела с Грузией переговоры по заключению двустороннего договора.

Однако вместо того, чтобы пойти по пути разрешения двух конфликтов, грузинский лидер сделал ставку на их "разморозку", то есть изменение их

политико-правового формата с целью вытеснения РФ из мирного процесса. При этом стоит особо оговориться: если бы грузинский президент получил недвусмысленный сигнал со стороны США и ЕС о том, что любые его действия не должны нарушать легитимный российский интерес, а все интеграционные устремления на Запад должны увязываться с резонами Москвы, многих жертв и трагедий можно было бы избежать. Речь идет, прежде всего, о новых грузинских беженцах из Абхазии и Южной Осетии. Однако "медвежья" услуга американских и европейских партнеров в виде либо молчания, либо одобрительных полунамеков сформировали иллюзию о том, что любые действия грузинского руководства получат одобрение Вашингтона и Брюсселя. Каково же было разочарование в августе 2008 году от того, что наступление на Цхинвали не встретило всеобщего ликования на Западе!

Что же касается Балкан, то именно в этой части Европы на фоне распада ялтинско-потсдамской системы сформировался подход, при котором происходило не столько разрешение конфликта, сколько поддержка "правильных парней" против "неправильных". Так было в Хорватии, Боснии и Косово. За некоторым исключением из этого правила в виде Македонии с ее Охридскими соглашениями, которые, впрочем, многие рассматривают, как неоправданную уступку албанской общине республики.

Между тем, после всего того, что произошло в Донбассе, не покидает ощущение дежа вю. Как будто бы отношение к происходящему в юго-восточных регионах Украины выстраивается по лекалам Сербской Краины 1995 года или Южной Осетии и Абхазии 2004-2008 годов, когда лишь за одной стороной (хорватской в первом случае, грузинской - во втором) было признано право на "монопольное насилие". Хочу сразу оговориться, что все это никак не снимает ответственности за эксцессы в бывшей Югославии или на Кавказе с сербских, абхазских или югоосетинских лидеров. Но очевидна также несостоятельность попыток сделать их эксклюзивно ответственными за эскалацию насилия. Сегодня столь же несостоятельным является стремление закрыть глаза на все эксцессы с украинской стороны, возложив вину лишь на Москву и "пророссийских сепаратистов". Непродуктивным представляется и упорное нежелание видеть корень нынешнего гражданского противостояния в разрушении государственных институтов в период Майдана и в ходе свержения Виктора Януковича.

Такой однобокий подход может сыграть злую шутку с нынешним победителем президентской кампании. Теперь уже ясно, что к моменту инаугурации Порошенко не удалось завершить АТО в формате блицкрига. Но в случае, если после официального вступления в должность украинский лидер пойдет стопами Саакашвили, то стоит уже сегодня задуматься о политическом финале третьего президента Грузии. Даже вне всякой привязки к России. Напомню, что в 2012 и в 2013 годах Саакашвили потерпел два поражения от собственного избирателя и покинул пост с риском предстать перед грузинской фемидой.

Как бы то ни было, уже завтра Петр Порошенко примет всю полноту ответственности за положение дел на Украине. И за возможный новый курс, и за форсированное подавление сопротивления в Донбассе.

Источник:novopol.ru