Вниз по реке

Напомним, что «клинья» возникают ввиду того, что хозяйственная жизнь региона сильно зависит от рек Амударья и Сырдарья. При этом государства, которые расположены в верховьях и низовьях рек, по-разному используют имеющиеся водные ресурсы региона. Так, если Таджикистан и Кыргызстан генерируют электроэнергию, то Казахстан, Узбекистан и Туркменистан используют воду для нужд аграрного сектора.

«Понятно, что страны верхнего течения объективно имеют возможность влиять на объем воды, поступающей государствам ниже по течению. Кроме того, различаются цели, связанные с использованием воды», - пояснил высокопоставленный чиновник МИД РФ.

Нынешний подход стран в сфере водопользования трудно назвать рациональным. Каждое государство стремится перетянуть на себя водное одеяло, в связи с чем время от времени в Центральной Азии возникает жаркая полемика между представителями властей соседних республик. Дошло до того, что в 2012 году узбекский лидер Ислам Каримов в ходе визита в Казахстан заявил о том, что «из-за воды в Центральной Азии может вспыхнуть война».

Можно строить догадки относительно того, с кем собирался воевать Ташкент. Но для всех было очевидно, что водная проблема приобретает острый политический характер и в тоже время имеет хорошие шансы стать «рычагом давления» на страны Центральной Азии в руках геополитических игроков. Поэтому тот, кто сможет найти решение водно-энергетической проблемы, имеет шанс получить «ключи» от региона.

Нельзя сказать, что государства Центральной Азии не пытались самостоятельно выработать иммунитет от общего недуга. Как заметил А. Лукашевич, по оценкам экспертов, на данный момент между странами заключено порядка 150 соглашений, призванных снизить напряженность вокруг водно-энергетических ресурсов Центральной Азии. «Однако проблема заключается в их реализации. Требуется дополнительное напряжение политической воли к сотрудничеству, особенно при решении задач - будь то в области энергогенерации или накопления воды, затрагивающих интересы сразу нескольких государств», - сообщил официальный представитель МИД России.

Отметим, что это не первое заявление Москвы по водно-энергетической проблеме Центральной Азии. Два года назад в ходе визита в Узбекистан Дмитрий Медведев, на тот момент президент РФ, заявил о том, что «гидроэнергетические станции в Центральноазиатском регионе (Рогунская ГЭС в Таджикистане и проект Камбаратинской ГЭС-1 в Кыргызстане. - Ред.) должны строиться с учетом интересов всех соседних государств». Тогда его слова вызвали недоумение в Таджикистане и тем самым охладили отношения между Москвой и Душанбе. Как говорилось в сообщении МИД Таджикистана, озвученное в Ташкенте Д. Медведевым заявление «не сходится с высказанной ранее готовностью РФ принять участие в завершении строительства Рогунской ГЭС на двусторонней основе».

Почему Россия вернулась к старому разговору? Тем более что он вызывает далеко не всегда положительные эмоции в столицах региона. Скорее всего, в этом следует видеть последствия кризиса на Украине, приведшего к похолоданию отношений между Россией и странами Запада. В такой ситуации Москва обратила свои взоры на Центральную Азию, которая является другим уголком постсоветского пространства и которую она считает своей традиционной сферой влияния. Но есть и долгосрочные приоритеты. Обострение ситуации в регионе на почве нехватки воды обещает дестабилизировать обстановку в республиках Центральной Азии. А значит, усилить такие негативные тренды, как рост преступности, нелегальная миграция, ослабление борьбы государств региона с потоками наркотических средств из Афганистана. Все это непосредственно влияет на национальную безопасность России. В связи с этим водно-энергетическую проблему оптимально решать сегодня, а не оставлять на завтрашний день.

Тем более, что свой негативный вклад вносит и окружающая среда. По оценкам экспертов, глобальное потепление приведет к таянию ледников горных систем, которые дают начало двум крупным рекам Центральной Азии. Так, киргизские специалисты отмечают, что за истекшие 50 лет в их стране исчезло примерно 2000 снежных шапок. В связи с этим делаются панические выводы. Как отметил директор Центра по изменению климата Зухра Абайханова в интервью «Регион.kg», «если сейчас в Кыргызстане он (сток рек. - Ред.) составляет в пределах 47 кубических километров в год, то к 2100 году может снизиться до 30 кубических километров». Казахстанские эксперты также говорят о том, что за последние полвека объем ледников сократился на 40%.

Нынешняя позиция Москвы принципиально не отличается от той, которую Д. Медведев озвучил в Ташкенте. Россия, как и прежде, стремится учитывать интересы всех стран региона. Для этого она намерена использовать свой козырь - Рогунскую ГЭС. Строительство данного объекта в Таджикистане было начато в советские годы, но из-за развала СССР оно не было доведено до конца. Позже Россия обязалась закончить строительство станции, но процесс заморозился после того, как вокруг таджикской ГЭС стала расти напряженность. Власти Узбекистана заговорили о возможном дефиците воды для региона в случае реализации этого проекта, а также об опасности строительства, поскольку электростанция находится в сейсмически активной зоне. Кстати, данное обстоятельство стало поводом для того, чтобы направить во Всемирный банк заявку на проведение независимой оценки. Теперь этот факт использует Россия.

«Очень надеемся на то, что, отталкиваясь от выводов экспертов, страны региона попытаются наладить прямой диалог для прояснения всех волнующих друг друга вопросов», - отметил А. Лукашевич. При этом добавив, что «сотрудничеству, в конце концов, просто нет альтернативы».

Однако в нынешнем заявлении российской стороны есть некоторые отличия от позиции двухгодичной давности. Теперь речь идет не только об учете интересов всех сторон, но и о проектах, способных стать «площадкой» для сотрудничества между ними и механизмах. Последний аспект пояснил официальный представитель МИД РФ. «Под "механизмом" понимают, прежде всего, общую структуру управления "водой", взаимные гарантии поставок водных и энергетических ресурсов в страны, испытывающие их дефицит, минимизацию ущерба при водопользовании, компенсацию затрат государств верхнего течения за эксплуатацию гидротехнических объектов в интересах государств нижнего течения», - сказал А. Лукашевич.

Очевидно, что реки Центральной Азии таят в себе не только потенциальную угрозу большого конфликта, но и огромные возможности для сотрудничества стран региона. В мировой практике много случаев, когда речная система связывала собой экономику региона, взять в качестве примера ту же Европу. Реки могут дать и дополнительный импульс роста экономике. Совсем недавно власти Китая анонсировали проект развития инфраструктуры вдоль реки Янцзы, тем самым рассчитывая связать бизнес и предприятия, находящиеся внутри страны, с портовыми городами. С одной стороны, это создаст дополнительные рабочие места, с другой, по оценкам экспертов, даст импульс развитию КНР и сбалансирует экономическое развитие регионов, между которыми за годы реформ образовался разрыв. Как отметил глава Госсовета Китая, создание данного экономического пояса охватит Шанхай, Чунцин и пров. Цзянсу, Чжэцзян, Анхой, Цзянси, Хубэй, Хунань, Сычуань, Юньнань и Гуйчжоу.

Сырдарья и Амударья в этом смысле не являются исключением и тоже способны внести свой вклад в модернизацию экономики Центральной Азии. Тем более, что хозяйственная жизнь вокруг них делает национальные хозяйства стран взаимодополняющими. К примеру, Казахстан закупает сельхозпродукцию из Узбекистана. С другой стороны, страны, расположенные в низовьях Сырдарьи и Амударьи, могут приобретать электроэнергию у Таджикистана или Кыргызстана. Как известно, Душанбе не скрывает, что со строительством Рогунской ГЭС, в первую очередь, связывает усиление своего экспортного потенциала.

Можно, кстати, использовать механизм квотирования. К данному инструменту часто прибегают в мировой практике. Например, в случае защиты окружающей среды, когда квоты на выбросы вредных веществ становятся неким товаром. В данном случае водно-энергетическая проблема Центральной Азии способна трансформироваться из угрожающего фактора в источник развития.

Решение водно-энергетической проблемы, как отмечают эксперты, носит сложный и комплексный характер. А потому и решение ее должно включать в себя комплексные меры. Прежде чем говорить о проектах будущего, необходимо решить главную проблему стран Центральной Азии - дефицит доверия между ними. Из-за этого не все соглашения, заключенные между странами, функционируют. А значит, нужны дополнительные гарантии того, что ранее заключенные договоренности все-таки будут работать.

Особенно этот пункт касается Узбекистана и Таджикистана, для которых водно-энергетическая проблема стала камнем преткновения, из-за чего политические контакты между двумя странами снизились. А риторика президентов двух государств Эмомали Рахмона и Ислама Каримова нередко выходила за нормы дипломатического этикета, тем самым переводя объективную региональную проблематику на межличностный уровень.

Меры доверия нужно восстанавливать не только странам Центральной Азии, но и России. Речь идет о Ташкенте, который с недоверием посматривает на Москву, видя в ней не только интересного партнера, но и влиятельного игрока. Здесь решением может стать создание в Центральной Азии диалоговой площадки с участием всех заинтересованных сторон, то есть не только официальных представителей государств, но также экспертов и гражданских активистов. Форум позволит развернуть открытую дискуссию по водно-энергетической проблеме. Кстати, укрепление доверия может дать импульс развитию политических контактов. Здесь в пример можно привести Шанхайскую организацию сотрудничества, которая возникла на почве делимитации госграниц с Китаем. Тот политический капитал, который был наработан в рамках переговорного процесса, позже был «инвестирован» в новую организацию, которая сегодня занимается укреплением региональной безопасности и развитием сотрудничества между шестью государствами региона.

Есть ли у России потенциал для того, чтобы сдвинуть лежачий камень на пути решения водно-энергетической проблемы региона? В общем и целом он имеется. В «рукаве» у Москвы есть даже козырь, а именно - Россия хорошо представлена в энергетической сфере Центральной Азии. Об этом горит тот факт, что Москва участвует в строительстве таджикской ГЭС. Реализовать проект без участия России представляется сложным для Душанбе, так как он требует как больших инвестиций, так и опыта возведения сложных гидротехнических объектов. Но самое главное в том, что Москва, будучи совладельцем Рогунской ГЭС и партнером по строительству Камбаратинской ГЭС, способна обеспечить контроль стоков крупных рек. И тем самым способствовать рациональному использованию водных ресурсов Центральной Азии.

Об этом постоянно говорит Казахстан партнерам по региону. «Страны, которые находятся в верховьях реки, используют воду для выработки электроэнергии. При этом, в основном, электроэнергия нужна в зимний период, и эта вода, которая вырабатывает электроэнергию, идет в пески Арала и пропадает впустую. В то же время летом эти страны накапливают воду в резервуарах, чтобы следующей зимой использовать ее как источник энергии», - отметил в апреле этого года министр сельского хозяйства Казахстана Асылжан Мамытбеков.

В последнее время республики Центральной Азии стремятся изменить ситуацию. В частности, Узбекистан в данный момент диверсифицирует свое сельское хозяйство, отказываясь от влаголюбивых растений. Если в начале 90-х годов ХХ века около 50% орошаемых земель занимал хлопок, то сегодня доля хлопчатника в орошаемом земледелии, по оценкам узбекского правительства, составляет менее 30%. Примечательно, что республики региона в сотрудничестве с китайскими специалистами проводят исследования по выращиванию аграрных культур, которые не требуют много воды. Подобные тренды в водной сфере можно форсировать, если страны региона смогут встать на путь кооперации.

Очевидно для всех, что водно-энергетическая проблема носит чувствительный характер для Центральной Азии. Она может стать рычагом давления на страны региона, подорвать их продовольственную безопасность, устойчивый рост экономики и повлиять на демографические проблемы и качество жизни населения. В той же Южно-Казахстанской области проживает порядка 15% населения республики, которым необходимо обеспечить доступ к питьевой воде.

Поэтому ясно, что потенциал для диалога у стран ЦА большой, но для успеха мероприятия необходима добрая воля и эффективные экономические и политические инструменты по реализации водно-энергетических проектов.

Источник:politobzor.net