Одержимые бесом политики

Виктор Милитарев о том, является ли современный российский либерализм человеконенавистнической идеологией?

За прошедшие несколько лет, по крайней мере, с начала Болотной, мы привыкли называть непримиримую московскую оппозицию, любящую устраивать митинги с кричалкой «Путин вон!», либералами. А уж в этом году, когда непримиримая оппозиция достала всех, кто в теме, непрерывной истерикой в соцсетях на темы «Путина - Крыма - Донбасса - пармезана - устриц - поганой рашки - 1937 года», это наименование окончательно закрепилось. Да и сами непримиримые оппозиционеры, вроде бы, охотно прибегают к такому самоименованию.

Однако так ли это? Являются ли наши «либералы» либералами в том смысле слова, как оно используется в политической жизни других стран? И вели бы себя , скажем, английские или французские либералы, окажись они в России, так же, как ведут себя сегодня наши либералы?

Предвосхищая дальнейший анализ, выскажу свою основную гипотезу по этому вопросу. Да, наши «либералы», действительно, являются либералами в том смысле, как это понятие используется в других странах. Однако, по сравнению с европейскими либералами, и даже по сравнению со многими либералами из стран третьего мира, наши либералы являются либеральными экстремистами. Я бы даже сказал, либеральными беспредельщиками.

Причем, это связано не только со склонностью наших либералов к экстремизму, с их склонностью обострять любую мысль до предела. Это связано также с их чудовищным догматизмом, с их склонностью понимать любую либеральную идеологему буквально и в этом буквальном смысле ее применять. Это связано с тем, что наши либералы, в отличие от западных, тупо не умеют чувствовать исторические и культурные контексты и, в результате, применяют либеральную идеологию вне всяческих контекстов, так сказать, «в голом виде». К тому же, российские либералы склонны упрощать любую сложную мысль, сводя ее к простоте лозунга.

Короче говоря, современный российский либерализм так относится к современному западному либерализму, как советский большевизм 20-х годов к респектабельному социал-демократическому западному марксизму. А современная российская «либеральная доктрина» очень напоминает марксизм в изложении «Азбуки коммунизма» Бухарина для малограмотных пролетариев.

Типа: вода при нагревании превращается в пар - это значит, количество переходит в качество. А значит, в мире все диалектично. Или, как учитель объяснял одной моей подруге, в 70-е годы, узнав, что она верующая, почему Бога нет. Он говорил: «Посмотри, у меня в одной пробирке красненькое, а в другой - синенькое. А когда я их солью, будет зелененькое. Значит - Бога нет».

А уж упорством в отстаивании своей правоты наши либералы похожи не на своих западных собратьев, а на послевоенных европейских левых. Которые, хоть им кол на голове теши, несмотря ни на какие доказательства, не желали верить, что в Советском Союзе отнюдь не все, мягко выражаясь, идеально.

И это притом, что и сам-то современный западный либерализм отнюдь не является ни вершиной человеческой мысли, ни светочем гуманизма. Впрочем, вернемся, наконец, к нашим баранам. Они, то есть современные российские либералы, очень любят упрекать своих критиков «в непонимании» различия между политическим и экономическим либерализмом. На мой взгляд, в таком различии присутствует изрядная доля манипуляции, однако, я готов пойти навстречу оппонентам и поговорить о так называемом «политическом либерализме».

Политическим либерализмом у либералов принято называть попросту приверженность демократическим режимам и демократическим ценностям. При этом либералы любят рассказывать сказки об особом «либеральном подходе к демократии», который выражается в «защите прав меньшинств» и отвержении «демократии простого большинства». Но поскольку такой «демократии» давно нигде нет, она осталась в древнегреческих полисах и средневековых вольных городах, то все эти разговоры являются лицемерием.

Сегодня все основные мировые политические силы, отнюдь не только либералы, но и консерваторы, социалисты, националисты и даже коммунисты равно привержены демократии. То есть выборам, парламентаризму, разделению властей, независимости судебной власти и т. д. Вопрос, в какой степени искренне, но этот вопрос можно задать не только коммунистам с националистами, но и либеральным «друзьям Пиночета».

Если уж говорить о собственно либеральном вкладе в демократическую теорию и практику, то он заключается отнюдь не в защите точки зрения меньшинства, а в принципе субсидиарности. То есть в желании максимальной децентрализации власти с передачей полномочий из центра как можно ниже. Однако и субсидиарность не имеет исключительно либеральных корней. Идеи децентрализации в современной политической культуре восходят не только к либералам, но и к анархической традиции. И даже склонные к государственничеству социал-демократы уже не меньше полувека считают одним из важнейших своих политических требований - «развитие базовой низовой демократии».

Так что желание либералов объявить себя единственными авторами и защитниками современной политической демократии является типичной манипуляцией. Впрочем, по поводу демократии никто и не спорит особенно. Демократия является очень удачным решением в нескольких отношениях.

Во-первых, при помощи демократии поддержание баланса сил между элитами удается сделать мирным. Во-вторых, удается частично поддерживать баланс интересов, удовлетворяющий интересы не только элит, но и, в немалой мере, интересы большинства населения. В-третьих, что может быть важнее всего, удается добиться мирной ротации политических элит.

Таким образом, главным вопросом является здесь не вопрос о демократии, а вопрос о недемократических и частично демократических режимах. Открыто недемократических режимов сегодня почти нет. Так что речь идет, в первую очередь, о режимах частично демократических. То есть о режимах формально демократических и многопартийных, но «умеющих организовать» выборы таким образом, чтобы никогда не нарушать монополии правящей верхушки.

Источник:svpressa.ru