"Инфляция зла" на Украине

Наши старшие современники могут много рассказать о том, какой ужас вселяла в жителей Советского Союза возможность повторения войны. Постоянное воскрешение образов Великой Отечественной, ритуализация ее поминовения вкупе с поддержанием неизменного представления о смертельной угрозе извне были частью именно этой политики по формированию образа зла. Впрочем, не надо думать, что «зомбированием» населения занималась лишь советская власть. В то же самое время на Западе спектакль шел с гораздо большим размахом. Помимо Холокоста на свет божий вынули полузабытый после 1945 года образ «красной угрозы» и на все 100 % раскрутили его в ходе настоящей «охоты на ведьм», символом которой стал американский сенатор Маккарти.

Александер писал о глубинных механизмах устройства человеческого сообщества, в основе которого лежит сформированное культурой представление о сакральном и профанном. Зло вселяет человеку ужас и отвращение, но без него современное общество не существует: людей объединяет именно этот страх.

Отсюда важнейший вызов процесса общественного развития - конструирование образа зла. Задача эта носит чисто прикладной характер. Люди должны бояться одного и того же, чтобы иметь стимул жить вместе и работать вместе на предотвращение даже самой отдаленной перспективы реализации зла. Образ зла должен быть подобен дамоклову мечу: оставаться постоянно подвешенным и периодически напоминать о себе. Но его необходимо держать в узде, так как, вырвавшись на свободу, он способен разрушить сам общественный организм.

«Анархия зла» - это, пожалуй, то, что в первую очередь бросается в глаза при наблюдении за современным украинским кризисом. Зло вышло из берегов. Если можно говорить об инфляции зла, то именно это мы сейчас наблюдаем на Украине.

Оно начало бить через край уже на Майдане. Охота на демонизированных «титушек» мало отличалась от деяний средневековой инквизиции с ее ритуализацией покаяния в совершенном зле и последующим очищением. Вселенское зло стало мерещиться даже в самой одутловатой физиономии Януковича. Стихия зла взорвала Майдан. Она вырвалась за пределы Киева и захлестнула страну.

Одесская Хатынь 2 мая стала ключевым моментом ее проявления. Для одних речь шла о справедливом возмездии за содеянное зло. В сознании других пожар в Доме профсоюзов сам превратился в эпизод торжества абсолютного зла.

После 2 мая процесс инфляции зла в украинском обществе принял взрывоопасный характер. Его образы начали множиться на глазах.

Для жителей Донбасса протестующий майдановец превратился в злобного бандеровца, лишенного всего человеческого. Украинские СМИ могут сколь угодно иронизировать по поводу беспочвенности этого представления: в головах людей оно совершенно реально, а значит, является элементом действительности.

В свою очередь, донецкие ополченцы стали изображаться как дегуманизированные полулюди, маргиналы и садисты.

Отдельным эпизодом оказался массовый снос памятников Ленину - полностью иррациональное театрализованное действо, которое в своей основе имело всю ту же идею абсолютного зла. Дьяволами во плоти начали изображать украинских олигархов, и без того имевших сложную репутацию. Фигура наиболее заметного из них - Игоря Коломойского - превратилась в олицетворение отъявленного порока. Главным же вместилищем зла стала Россия и ее президент. Образ Путина как некоего «князя Тьмы» завладел массовым сознанием украинцев.

Социально-политический раскол общества закрепляется возникновением противостоящих друг другу образов чистого зла, которые имеют свойство множиться и усиливать взаимное ожесточение.

Выйти из этого порочного круга трудно. Однако он никогда не возникает сам по себе на пустом месте. Зло подспудно существует в любом человеческом сообществе в виде неосознанных туманных образов. Чтобы создать с нуля общество, нацию или государство, эти образы необходимо так или иначе реконструировать и свести воедино. Постсоветская Украина провалила эту задачу.

Ее отцы-основатели видели, что проекту новой государственности необходима негативная точка отсчета. У народов, вырвавших независимость в борьбе, с этим обычно нет проблем. Образ зла ваяется из деяний вчерашнего угнетателя. Однако в украинском случае не было ничего подобного. Чем-чем, но эксплуатируемой колонией России Украина точно не являлась. Это хорошо понимали поколения граждан. На протяжении всех 1990-х годов образ зла из советской эпохи истории страны лепился подспудно. Занимались этим в основном общественные организации, а зоной их деятельности была лишь часть Украины - та территория, которая испытала на себе наименьшее культурное воздействие советского проекта.

Был ли возможен иной вариант сотворения зла в постсоветском украинском обществе и осознавались ли последствия выбранного пути - это отдельный вопрос из области гипотез. Фактом же является то, что к началу 2000-х латентная фаза конструирования образа зла на Украине завершилась. Первый Майдан ознаменовал собой переход к активному этапу его закрепления. Произошла смена поколений, которая вывела на общественную арену людей, ментально уже далеких от советского прошлого. К процессу подключилось государство.

«Украинским Холокостом» решили сделать Голодомор. Говорили о необходимости поминовения жертв, но жертвы сами по себе мало кого интересовали: события Голодомора должны были стать закваской для сотворения образа зла, воплощением которого виделась коммунистическая партия и сталинская диктатура.

В эту же мишень бил взятый курс на реабилитацию бандеровцев.

Однако именно здесь политика конструирования зла по-украински дала сбой. Его образ должен быть максимально близок и максимально далек одновременно. Близок для того, чтобы не превратиться в простую страшную сказку для детей, и далек для того, чтобы не взорвать общество изнутри.

Американцы в 1950-е годы легко ваяли чистое зло из нацистов и коммунистов притом, что первые успели кануть в Лету, а вторые находились за железным занавесом. Но украинские элиты, превращая в пугало для населения картины советского прошлого, закладывали мину у себя под порогом. Советский проект не был простым историческим опытом страны. В начале 2000-х элементы все еще формировали социальную и культурную реальность для значительной части украинцев. Курс на демонизацию эпизодов советского прошлого превращался в политику по его фактической дискриминации. Не случайно образ маргинализированного люмпена с Донбасса возник в массовом сознании населения Украины одновременно с «раскруткой» Голодомора и курсом на реабилитацию бандеровцев.

Предпосылки кровавого действа, которое мы наблюдаем сегодня, были заложены именно тогда. Первый Майдан 2004-го прошел под аплодисменты и всеобщее братание. Второй Майдан с самого начала нес в себе зародыш зла, который благополучно созрел и появился на свет 20 февраля 2014 года, когда в центре Киева пролилась кровь.

С тех пор зло успело «сотвориться» в таком количестве образов, что сейчас с трудом можно сказать, удастся ли свести их хотя бы к двум противостоящим друг другу проектам. Это уже было бы достижением, так как позволило бы по крайней мере развести ожесточившихся участников конфликта. Но пока процесс инфляции зла на Украине лишь набирает ход и ведет к войне всех против всех.

Источник:centero.ru