Конституция РФ: оставить нельзя изменить

СУЛАКШИН: Добрый день.

КАШАПОВ: Также в течение программы «Парадокс», в течение этого часа, мы попробуем дозвониться до Геннадия Бурбулиса и сенатора Руслана Гаттарова, тоже попробуем обсудить, как необходимость введения новой конституции, так и послание президента Российской Федерации Владимира Путина.

Уважаемые радиослушатели, звоните нам по телефону - 65-10-996 (код города - 495), либо пишите нам на сайт - finam.fm, на страничку программы «Парадокс». С вашими тезисами, с вашими вопросами, с вашими комментариями, как по поводу нашей сегодняшней темы (это проект новой конституции России), так и по тезисам и выступлению президента Владимира Путина в его послании народу России.

Я обращаюсь к Степану Степановичу с простым вопросом: в чем необходимость проекта новой конституции?

СУЛАКШИН: Вы, представляя меня, заметили, что у меня есть мнение. Я отношусь к такому промыслу научно-экспертному, в котором мнение неважно. Там важна научная реконструкция и обоснованный результат, вывод, который можно доказать, и в том числе показать, насколько он важен и значим для нашей страны, ее безопасности, устойчивости и успешности развития, для жизни каждого гражданина в нашей стране. И вот это вопросы о том, как мы живем, как развиваемся, куда и к каким целям движемся, и вообще страна ли мы и народ ли мы, или куча людей, которые выживают как могут и идут все вместе, не зная, куда. Все это зависит от основного выбора и документа страны, который называется конституция.

Этот документ - не просто закон. Есть ошибочное мнение, что конституция - это юридический основной закон, который устройство власти, правовые порядки, устройство административно-территориальное описывает - и все. А остальное - разбирается рынок, люди, индивидуумы... Это узкое представление, только 14% конституций мира таковые, а остальные не таковые. Остальные, еще задаются вопросом: а как устроена жизнь в стране, для людей, как осуществлен ценностный выбор в экономике и финансах, в отношениях национальных, в отношениях к мировоззрению, к ценностям, и так далее.

Поэтому конституция, кроме правовых порядков, еще и провозглашает ценностный выбор страны, народа, высшие ценности - это политически мобилизующий, такой манифестирующий смысл документа.

И третье, что тоже очень важно, и здесь мы принципиально противоречим либеральному минимализму, конституция описывает государственное управление в стране, она задает государственно-управленческий манифест и пирамиду, три в одном получается.

Наша же конституция задает права и свободы человека, никакой и ничьей обязанности и ответственности за их наполнение, там просто нет этого механизма - права объявлены, но рядом ничьих обязательств и ответственности за наполнение прав реалиями не указанно. И результат простой: каждый, посмотрев в окошко сейчас вот, прямо в эту секунду, может увидеть. У вас есть право на жилище? Так идите, попробуйте его реализовать. У вас есть право избирать и быть избранным? Избирать попробовали: «Единой России» приписали голосов в два с лишним раза. А вы попробуйте пойти и избраться депутатом, и уж не говоря о президенте. Поэтому права и свободы в нашей конституции номинированы, но они не гарантированы.

И получается очень просто, вот вам норма из конституции: «Правовая свобода человека - это высшая ценность». А вот вам цитата Медведева в бытность его президентом: «Бедный не может быть свободным». Так кто у нас может быть свободным и иметь права? Богатый. Сколько их? Меньшинство. Кроме того, это транснациональное меньшинство. Вот и получается, что наша страна имеет конституцию, которая была принята страной, в состоянии побежденной, и это не просто красивая фраза.

В мире есть всего лишь четыре страны и конституции, которые принимались в момент разгрома страны, в момент, когда страна была побеждена, и победитель, естественно, ей диктовал, какая конституция должна быть. Это конституция Веймарской республики, после разгрома Германии в войне, это послевоенная немецкая конституция, после разгрома Германии во Второй мировой войне, послевоенная австрийская конституция и российская конституция. И только в этих четырех конституциях написано: «Общепризнанные международные нормы и принципы являются составной частью национального законодательства страны и обладают верховенством по отношению к собственным законам России, в частности». Вопрос - где суверенитет?

Вот и понимаем, что Центральный банк России, который этой конституцией выведен из системы государственных органов, превратился в коммерческий банк по делам экспорта углеводородного сырья на Запад. А инвестиционная рублевая функция, которую он производит, осуществляется не из интересов развития страны, а - внимание! - в силу так называемого currency board - это в объеме, эквивалентном валютной выручке, поступающей в страну.

И детский вопрос: а кто этот объем определяет? Заказчик. Где он находится? За рубежом. И от суверенитета финансового ничего не остается. А в результате - демонетизация экономики на сумму около 4 триллионов суверенных долларов, их в обороте нет. Вот у Китая есть, там монетизация - 200% ВВП, и он дал плюс 8% ВВП в кризисе 2008 года. А у нас демонетизация Центробанком сделана, 40% ВВП денежной массы, мы даем минус 8% ВВП в условиях кризиса. Сейчас Китай развивается, а мы вползаем в стагнацию. На самом деле, уже падение ВВП.

И вот что бы вы ни взяли, по принципиальным вопросам мы видим, что эта конституция побежденного государства обслуживает не наши национальные интересы и решает не проблему национальной безопасности России, а работает на национальные интересы иных стран и геополитических регионов.

А чего стоит, например, это очень забавно, принципиальное утверждение, что политические лидеры, государственные руководители, должностные лица и государственные органы власти не несут никакой ответственности за результаты их деятельности. Буквально написано так: «Государство имеет в ведении такие-то и такие-то вопросы...» - там экономика, социалка, транспорт, оборона, еще чего-нибудь, но заметьте, иметь в ведении и не иметь ответственности за результат этого ведения - это две большие разницы. Вот у нас они ведают, а страна тотально, практически по всем показателям своей жизнедеятельности, деградирует. Но ведь ни одно должностное лицо, ни одно выборное лицо не несет за это ответственности - они переизбираются, раз за разом. Достаточно осуществлять политические технологии и трюки на выборах, и можно избираться бесконечно, доводя страну до очередного кризиса, очередной революции, очередного развала.

Поэтому эта конституция, либеральная, контрсоциальная, она несовместима с успешностью России. Она как чертеж страны, а не просто декларация нормативно-правовая, она программирует деградацию России, и это же факты.

А последний факт, это уже дело совершенно естественное и нормальное, примерно раз в 15-20 лет, во всех странах мира конституции меняются, отражая новые реалии. И сегодня, кстати, Путин (и не только сегодня) сказал, что это не догма, что поправки могут быть.

КАШАПОВ: Боюсь, размеров этой программы не хватит, для того чтобы охватить все 50 разделов и 240 статей этого документа, мы проскользнем по некоторым из них.

Степан Степанович, в проекте новой конституции предлагается вновь ввести понятие «вице-президент». Не повторим ли мы ситуацию 1993 года, когда вице-президент Руцкой восстал против президента Ельцина?

СУЛАКШИН: Во-первых, узнаем, о каком проекте идет речь. Действительно, проект новой конституции, который разработан в нашей научно-экспертной группировке... С текстом можно познакомиться на сайте rusrand.ru. И вопрос вы как бы вынули из контекста, там целая глава посвящена устройству государственной власти. Там новых решений достаточно много, из них главный принцип такой: если на сегодня мы видим, в силу действующей беспомощной конституции, которая оставляет большие поля молчания и производила монополизацию власти... Ведь никакого разделения ветвей законодательно-исполнительной, судебной, как мы видим, нет. Все это сконцентрировано на президентской даже не ветви, а площадке, которая ныне называется главой государства. И вот эта монополия, как везде и всегда, источник загнивания, снижение качества государственного правления и результативности.

Поэтому в новой конституции вот эту проблему восстановления механизма сдержек и противовесов, баланса между ветвями власти по горизонтали и по вертикали, мы постарались расписать детально, при этом применяя очень важный юридический прием: нельзя только номинировать, назвать какую-то норму и решение, нужно выписать механизм, который гарантирует ее реальное воплощение в жизнь. Поэтому для того, чтобы власть была сбалансирована между ветвями, не загнивала в монополии, президент становится одновременно руководителем Правительства, как в Америке, он хоть за что-то начинает отвечать реально, а не манипулирует: то техническое правительство, то политическое правительство, то правительство «посиди, кресло погрей, а я потом вернусь». И так далее. Это раз.

Второе: почему введена позиция вице-президента. Дело в том, что президент может заболеть, он может умереть (не дай бог), как с Кеннеди с ним могут поступить, он может временно быть в отпуске, и так далее. Поэтому всегда существует проблема перехода, временного или постоянного, при форс-мажоре, для следующего ответственного лица.

На сегодня, кто это ответственное лицо? Это премьер-министр или председатель Государственной Думы. Но если мы совмещаем президента с премьер-министром, то тогда кто будет ответственное лицо на подстраховке? Это одна важная причина.

А вторая важная причина: друзья, должны же вырастать будущие президенты? Ведь невозможно продолжать нашу практику, когда обычного человека с улицы, то ли в Питере, то ли в Новосибирске, то ли в Москве, берут за шкирку и говорит: «Иди, будешь президентом».

КАШАПОВ: У нас есть звонок. Если вы не возражаете, Степан Степанович, мы потом продолжим. У нас на связи Руслан Гаттаров, сенатор и член Генерального Совета партии «Единая Россия». Руслан, здравствуйте.

ГАТТАРОВ: Здравствуйте.

КАШАПОВ: Руслан, насчет беспомощности нынешних законов, действительно ли нужна замена конституции? Или, может, улучшить механизм, который позволял бы исполнять законы и положения старого документа?

ГАТТАРОВ: Мне кажется, что конституцию трогать нельзя. Вот на данный момент есть у нас за последнее время две правки, которые, на мой взгляд, дух конституции абсолютно не трогают, все остальное нужно делать крайне аккуратно, после длительной дискуссии, которую должно проводить профессиональное сообщество - общественники, законодатели. И только в этом случае, когда мы точно убедимся, что это нам необходимо, только так. Я не очень расслышал, кто был в эфире до меня...

КАШАПОВ: Степан Степанович Сулакшин, гендиректор Центра научной и политической мысли и идеологии, один из составителей проекта новой конституции. Мы до сих пор в эфире.

ГАТТАРОВ: Я понял. А что, у нас есть проект новой конституции?

КАШАПОВ: Да, у нас есть проект.

ГАТТАРОВ: Я понял. Я думаю, что у нас много таких проектов, но мы точно не собираемся новую конституцию принимать, это однозначно.

СУЛАКШИН: Руслан, вы когда говорите «мы», объясните, кого вы имеете в виду. Потому что есть еще народ в России, кроме нас с вами.

ГАТТАРОВ: Есть Федеральное Собрание, которое представляет народ России. Я представляю Челябинскую область, в частности. Я родился и вырос в Челябинске, был депутатом Законодательного собрания. А вы кого представляете?

КАШАПОВ: Хорошо. У меня еще вопрос к Руслану по поводу послания президента Российской Федерации: что бы вы выделили, на что бы сделали упор?

ГАТТАРОВ: Там рассматривалось четко несколько блоков, четкий посыл Президента о том, что хватит пенять на кризис, что «все плохо, дайте денег». Ребята, давайте работать, давайте создавать новые предприятия, давайте создавать нормальную юрисдикцию. Давайте освободим от налогов новые производства, новые бизнесы, для того чтобы через какое-то время они начали приносить деньги в казну. Давайте с офшорами бороться по-настоящему.

И те предложения, которые были озвучены, они, конечно, революционные. И несколько бизнесменов из Думы не очень счастливо восприняли это: они недалеко от меня сидели, весь зал хлопал, а они как-то загрустили. Придется вернуть остатки, все, что там есть, потому что иначе нельзя будет нормально работать в России. Хочешь зарабатывать в России - плати налоги в России. Мне кажется, это абсолютно адекватная история.

КАШАПОВ: Нынешние законы позволяют исполнять вот эти все рекомендации и пожелания президента? Или все-таки нужна корректировка?

ГАТТАРОВ: Нынешние законы - нет, конечно. По основанию послания будут соответствующие поручения президента. И плюс - он уже дал конкретные поручения Федеральному Собранию и Правительству о том, чтобы заменить ту или иную законодательную базу. Мы этим будем заниматься.

КАШАПОВ: Мы в ближайшем будущем станем свидетелями корректировки, трансформации нынешнего закона Российской Федерации?

ГАТТАРОВ: Российские законы меняются регулярно и постоянно, потому что меняется жизнь, возникают новые сферы экономики, меняется экономика, она каждый день меняется. Мы сейчас отстаем. Как раз он коснулся налогообложения Интернет-торговли, и вообще ее систематизации. Это реально во многих странах уже давно работает, а мы только приступаем. У нас большая дискуссия по этому поводу. Президент призвал провести ее быстрее и принимать закон, потому что Интернет-торговля - это огромные деньги. Плюс - она может убить реальную торговлю, если ее вовремя не скорректировать.

КАШАПОВ: Большое спасибо, Руслан. На связи с «Финам FM» был сенатор Руслана Гаттаров. Он также является членом Генерального Совета партии «Единая Россия». До свидания.

Степану Степановичу остается только прокомментировать.

СУЛАКШИН: Действительно, остается прокомментировать. Во-первых, очень интересная фраза: «Мне кажется, что конституцию трогать нельзя», - это фраза для такого светского разговора. А если это разговор ответственных профессионалов, то мне кажется, она неприемлема. Нужно понимать, о чем говорим, нужно знать, как решить проблемы, которые перед страной стоят.

Я в Челябинской области тоже был и провел онлайн-голосование в Правительстве Челябинской области с вопросом: «Куда движется страна - в сторону успешности, или она деградирует?». Большинство в Правительстве Челябинской области в то время, в районе 70%, ответили, что страна деградирует. Это к вопросу о представительстве от Челябинской области.

КАШАПОВ: Степан Степанович, разрешите, я вас перебью. Вот вчера у нас была программа, которая была посвящена иностранному бизнесу в России, и у нас были представители очень крупных компаний Италии и достаточно серьезного бизнеса из Франции. Они, не лукавя, честно признались, что вести бизнес в России, с русскими людьми, с гражданами России, с народом России, с каждым годом становится все проще, лучше, включая и налоговые органы, и другие госорганы, включая реалии, включая высокие технологии.

С одной стороны, конечно, где-то идет затухание, но с другой стороны, идет развитие, и это признают даже люди, которые не ангажированы властью.

СУЛАКШИН: Мы специально проводим экспертные мозговые штурмы по вопросу, где идет хорошее и позитивное развитие. Вы упомянули высокие технологии, а я могу вам дать экспертные цифры, какими темпами экономика становится все более сырьевой и как она сворачивает высокие технологии, как уменьшаются объемы инвестиций в эту сферу. Об иностранных инвестициях вообще не стоит говорить - их там минимум. В общем вале инвестиций в России не более 5% иностранных инвестиций. А вот собственные, которые в числе госрасходов, которые Правительство опять собирается уменьшать, они составляют там 12-18%, не более того. Остальное - все на подсосе предприятий. А ты пойди прокредитуйся под ставку, которая от ставки рефинансирования Центробанка - безумная, внеэкономическая, спекулятивная, грабительская. И все это называют условиями для ведения бизнеса. А знает ли хотя бы ваш сенатор (и вы), что российский бизнес кредитуется за рубежом, он уже закредитован там более чем на 550 миллиардов долларов. Это не суверенная политика финансовая, механизм, который диктует российской экономике, и основные российские фонды в залоге под эти кредиты.

КАШАПОВ: Вот сейчас ЦБ начинает регулировать ставки...

СУЛАКШИН: Он ставку делает выше индекса инфляции - нет второй страны в мире при таком нормативе: ставка рефинансирования в России в десятки раз выше, чем в сопоставимых странах Европы, Америки и Востока.

КАШАПОВ: Проект конституции провозглашает светскость российского государства, в то же время текст присяги президента, который предлагается в документе, начинается со слов: «Клянусь перед богом». Нет ли здесь парадокса - мы спросим у одного из составителей и авторов проекта новой конституции России Степана Сулакшина.

СУЛАКШИН: Это очень серьезная и глубокая тема, и проект провозглашает не просто так, как в действующей конституции. В действующей конституции написано: «Россия - светское государство, религиозные организации отъединены от государства», - и точка. Но у нас написано иначе: «Россия - светское веротерпимое государство». И важнейший институт, обеспечивающий успех любой страны, это институт, формирующий мировоззренческую картину у человека и общества в этой стране, прежде всего - ценностную картину. Уже тысячи лет этим занимались религии. Конечно, не секты, не человеконенавистнические искусственные такие тусовки, а центральные религии мира. Это, прежде всего, институт, который формировал ценностный выбор общества, выбор, который человека делает человеком, а не только животным, озабоченным желудком и тем, что пониже желудка.

В обществе, конечно, государство должно формировать эту картину: через образование, через культуру, через пропаганду, рекламу, через просвещение, но в действующей конституции написано: «Государственная идеология запрещена». Единая ценностная картина у страны, у сегодняшней России, запрещена, ее нет. Но если нет ценностей, то невозможно ставить цели, а если не поставишь цели, то не получишь развития, что мы в России и имеем.

Поэтому новый проект на этот вопрос отвечает иначе. Вера, религия - это не сумасбродство, это не мракобесие. У нас недавно вышла фундаментальная научная работа, которая называется: «Религиозное и научное познание. Общее и отличительное». И религиозное знание - это удивительно достоверная картина окружающего мироздания. Она была дана людям давно и в определенной форме: в мифологической, аллегорической, очень специфическим языком переданной. Но относиться к этому как мракобесию - вот это и есть мракобесие. Поэтому, конечно, умное государство, должно с уважением относиться к столь давним культурным, традиционным, если хотите, познавательным, гносеологическим, когнитивным традициям, которые содержат в себе религии.

И плюс еще одна вещь: что значит «религиозные объединения отделены от государства»? Их деятельность, их законный мандат во многих сферах совпадает с мандатом государства: социальная деятельность, милосердие, миротворчество, образование. Так отделены или нет? Должен быть механизм сотрудничества органов государственной власти и религиозных объединений там, где совпадают их мандаты. И вот такая схема обличена в формулу - веротерпимое государство.

КАШАПОВ: Спасибо за довольно-таки исчерпывающий ответ. У нас на связи Станислав, он позвонил по телефону 65-10-996. Здравствуйте, Станислав.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вообще, конечно, вопрос о религии в конституции довольно жестко сейчас стоит. Буквально каждый день по телевидению и по радио идет обсуждение именно этой части очень активно. Потому что было довольно громкое высказывание депутата Мизулиной, еще буквально на днях было выступление какого-то монаха, по-моему, из Томской области, тоже довольно громкое. Вот слова эксперта, который принимал участие в написании проекта конституции, который у вас в гостях, конечно, не совсем понятны. Как можно учитывать вот такую высокую роль религии, если хорошо в ней разбираться? Положительных моментов в ней, наверное, все-таки не так много, и история всей человеческой цивилизации показывает немножко обратное.

КАШАПОВ: Но это ваше мнение, Станислав. Степан Степанович сейчас сказал, что никакого мракобесия не допускается. Более того, вычленять только негативные части из религиозной истории и закрывать позитивные - это и есть мракобесие.

СЛУШАТЕЛЬ: Большая роль в религии, конечно, есть, и в плане культуры, естественно, там были и положительные моменты, не бывает только черного, бывает и черное, и белое в любом начинании. Но в любом случае, мне кажется, что в контексте конституции, государства, правительства оно все-таки в своем самом лучшем варианте должно быть абсолютно светским. И никакой конфессии, а у нас многонациональное и многоконфессиональное государство, и неважно, сколько там (80% у нас одной веры, 3% - другой), тут нужно учитывать всех. И конечно, государство должно соблюдать просто полный нейтралитет, включая средства массовой информации, и не ангажировать себя ни к одной, ни к другой религии. Мне кажется, что вот это должно быть обязательно прописано. Спасибо.

КАШАПОВ: Это и будет.

СУЛАКШИН: Тут несколько таких мелких передержек или недодержек - неважно. Дело в том, что значит «должно быть светским»? Откуда это долженствование? Мы долженствование выводим из расчетов, когда берем всю историю страны и формализуем факторы, которые делали страну успешной в те периоды, когда она была успешной, развивалась, была авторитетной, граждане были счастливы. И те факторы, которые приводили к катастрофам. И формализуя их, в том числе и гуманитарные факторы, такие, как идейно-духовный фактор, мировоззренческая определенность населения и гражданина страны, и роль, допустим, православия, или коренного традиционного ислама в России, в формировании нации, общества, народа, самого государства - это факторы позитивные, и это не вкусовая оценка.

Я лишь буду возражать против лобовой такой формулы, которую Елена Борисовна Мизулина предложила: «Давайте выделим православие...»

КАШАПОВ: Да, никакого мракобесия.

СУЛАКШИН: Или есть еще один вопрос: давайте выделим русский народ. В большинстве стран мира это так и делается, но делается деликатно и взвешенно. Мы - русский народ, и все братские российские народы, соединенные историей, судьбой, испытаниями. Православие - как ведущая религия, потому что ведущая по численности, по истории, и все традиционные государствообразующие, значимые религии мировые, они в России уважаемы и имеют права, и так далее. Вот формула.

КАШАПОВ: Хорошо. Мы тогда оставим религиозный аспект, потому что программа, к сожалению, слишком коротка.

У нас сейчас на связи президент гуманитарного и политологического Центра «Стратегия» Геннадий Бурбулис. Геннадий, здравствуйте.

БУРБУЛИС: Добрый день.

КАШАПОВ: И вам аналогичный вопрос: действительно ли нужна замена Конституции? Или, может быть, улучшить механизм, который бы позволял законы и положения старого документа...

БУРБУЛИС: Юбилей в хорошем смысле стимулировал наш интерес к основному закону страны. И среди множества разных точек зрения, я считаю, что в основе своей базовые ценности конституции, ее нормы, ее принципы и дух, являются сегодня, пожалуй, единственным стабилизирующим и консолидирующим документом страны. И, конечно же, надо эту историческую роль конституции ценить, беречь, сохранять, думать о тех недостатках и особенностях конституционного устройства, особенно в системе деятельности органов власти и управления, обязательно нужно совершенствовать эту систему. Тоже нужно. Но не спешить с призывами: «Даешь новую конституцию!» - или: «Давайте быстро-быстро менять, изменять, вот то, что сегодня нам не нравится по существу и мешает эффективно и результативно управлять обществом, страной и деятельностью каждого гражданина».

КАШАПОВ: Геннадий Эдуардович, а вы внимали президентскому посланию?

БУРБУЛИС: Да, конечно.

КАШАПОВ: Что бы вы хотели выделить в связи с этим? И как оно соотносится с нынешним законом, требует ли новых изменений, трансформаций?

БУРБУЛИС: Мне кажется, что в отличие от предыдущих посланий, где впрямую говорилось о необходимости изменения тех или иных норм конституции, в сегодняшнем послании президент Владимир Владимирович Путин был более корректен и осторожен, хотя подтвердил, что задача присоединения Высшего Арбитражного Суда к Верховному Суду уже не обсуждается. Но это, очевидно, потребует изменений в соответствующих статьях конституции.

КАШАПОВ: Да. И последний вопрос я предлагаю задать Степану Степановичу Геннадию Эдуардовичу.

СУЛАКШИН: Прежде всего, я хочу поприветствовать Геннадия Эдуардовича, моего давнего знакомого и соратника по романтическому политическому началу в конце ХХ века, 90-х годах.

БУРБУЛИС: Добрый день, Степан. Я знаю, что вы написали новый текст конституции.

КАШАПОВ: Он в числе соавторов - Степан Степановичи Сулакшин.

СУЛАКШИН: «Мы» - это, знаешь, кто, Гена? 400 человеко-часов экспертного труда, в результате чего родился этот документ. Это не по тем заветам, которые мы с вами в Вашингтоне тогда, будучи политическими щенками, в начале 90-х годов, получали.

КАШАПОВ: Интересно.

СУЛАКШИН: Вот уже после второго университета по жизни в России, который 20 лет, по крайней мере, я проходил, я с тобой не могу согласиться, что нужно беречь и ценить нынешний документ - конституцию. Его исполнять надо, мы законопослушные, но этот русофобский документ, который программирует вымирание русского народа.

Возьми демографические результаты, мы их только что просмотрели, и президент был неправ, ему подсунули совершенно неправильную демографическую справку сегодня.

Это права и свободы, которые для богатого меньшинства, реально, это асоциальность страны, в которой расслаивается... Бедный становится беднее, а богатый становится богаче. Плоская подоходная ставка...

БУРБУЛИС: Степан Степанович, уважаемый...

СУЛАКШИН: Это право на самоопределение и сепаратистский потенциал.

БУРБУЛИС: Степан Степанович, уважаемый...

СУЛАКШИН: Останавливай, а то не остановлюсь.

БУРБУЛИС: Если мы вот так сразу, с корнями, вот это древо конституционализма российского, нового, еще формирующегося, вытащим с тобой и посадим то... Кстати, много идей в концепции вашего текста мне очень близки, и я считаю их стратегически весьма интересными.

СУЛАКШИН: Вот! Спасибо за поддержку.

БУРБУЛИС: Но прошу тебя, и те 400 тысяч часов или веков, которые вы наработали, давайте пока эту могучую силу ума, интеллекта, души беспокойной и ответственной, прибережем.

КАШАПОВ: Поступательно будем. Спасибо, Геннадий Эдуардович.

БУРБУЛИС: Потому что страна в расколе, в конфронтации, и надо, конечно, учиться консенсусу.

КАШАПОВ: Мелко, плавно, ювелирно. На прямой связи с нашей студией был Геннадий Эдуардович Бурбулис, президент гуманитарного и политологического центра «Стратегия».

У нас остается полминутки, я напомню о наших контактах. 65-10-996 (код города Москвы - 8-495), либо пишите нам на сайт - finam.fm, на страничку программы «Парадокс». Задавайте вопросы нашему гостю, это Степан Сулакшин, гендиректор Центра научной и политической мысли и идеологии, либо можете прокомментировать тезисы президентского послания.

А мы в последнюю четверть поговорим о различных дискриминациях различных меньшинств и поговорим о денационализации и национализации активов Российской Федерации. Оставайтесь с нами.

КАШАПОВ: Гость программы «Парадокс» и его единомышленники считают, что стране нужен новый вариант конституции - тот, который, в частности, вводит понятие политической оппозиции, в нынешнем документе его нет. Более того, в действующей конституции фактически заложен механизм монополизации власти.

Степан Степанович, некоторые эксперты называют нашу страну суперпрезидентской республикой, насколько вы с этим согласны, и по поводу монополизации власти?

СУЛАКШИН: В действующей конституции есть норма, она странная, недоговоренная, но она имеет значительные последствия: президент - это глава государства, он не отнесен ни к исполнительной, ни к законодательной, ни к какой иной ветви власти. Он - голова, а это значит, верхушка пирамиды. Один человек - верхушка всей пирамиды власти в России.

На это наложилась цивилизационная особенность тяготения к патернализму - Царь-батюшка, генсек, отец родной, и так далее. Это характерная черта русской, российской цивилизации. И вот эта суперпозиция, сложение, привело к очень серьезной монополизации власти в нашей стране. Причем, понятно, что если нет борьбы идей, нет дискурса, то не находятся наилучшие решения для государственного развития, управления страной.

Поэтому есть такой показатель в нашей теории политического спектра, как ширина этого политического спектра: нужна дискуссия, нужна политическая оппозиция. Но не та, которая с ножом или бомбой в кармане и лезет на Манежку, подрывать ее, а профессиональная, легальная, открытая, публично действующая, защищенная законом и действующая в рамках закона. Поэтому в нашем конституционном проекте написано, что есть такой институт политической оппозиции, выписаны его права, государство защищает эти права, дает трибуну, но требует профессиональности, законности, предъявления публичной платформы развития страны. И если политоппозиция, ее лидер, придут к власти, они уже будут профессионально готовы отвечать за развитие страны, они будут профессионалами, но с другим набором идей. Это конкуренция, это абсолютно жизнетворная вещь.

КАШАПОВ: К нам дозвонился Дмитрий. Здравствуйте, Дмитрий.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

КАШАПОВ: У вас по президентскому посланию или по проекту новой конституции?

СЛУШАТЕЛЬ: По проекту конституции.

КАШАПОВ: Да, слушаем.

СЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, что есть системная ошибка в том, что говорит один из авторов конституции...

КАШАПОВ: Степан Степанович.

СЛУШАТЕЛЬ: ...Которая связана с проблемой современного общества, с неправильно написанной, как он сказал, русофобской конституцией. На мой взгляд, проблема скорее не в этом, проблема скорее в правоприменении и в дефектах этого правоприменения.

КАШАПОВ: И в неисполнении законов, я так понимаю?

СЛУШАТЕЛЬ: Именно так. И прежде чем менять основу, которая, на мой взгляд, а я юрист, неплоха, скорее нужно разбираться с правоприменением.

И вторая вещь очень важная: к сожалению, у нас за 20 лет развития страны появились дефекты в этической составляющей развития нашего общества.

КАШАПОВ: Расскажите об этической составляющей, в двух словах, чтобы мы с экспертом обсудили.

СЛУШАТЕЛЬ: Нравственный базис нарушился.

КАШАПОВ: Степан Степанович об этом говорит и старается, и в этом проекте прописаны механизмы исправления этических дефектов.

СЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что это скорее не предмет регулирования конституции. И кстати, в этом свете хотелось бы вернуться к дискуссии по поводу религии...

КАШАПОВ: Давайте религию оставим.

СУЛАКШИН: Я готов уже комментировать.

КАШАПОВ: Дмитрий, давайте мы сейчас Степану Степановичу адресуем вопрос по правоприменению. Спасибо.

СУЛАКШИН: Есть очень интересная такая, юридико-техническая или политико-юридическая ошибка и ловушка. Вот говорится, что конституция - ценность, ее не надо трогать, надо заниматься правоприменением, которое как бы не исполняет предписания конституции. Но правоприменение, вся пирамида законодательства в стране порождается самой конституцией, и если она неспособна запрограммировать исполнения самой себя, то вот цена в грошах такой конституции становится совершенно очевидной. Я уже говорил, какие ловушки в тексте конституции: безответственность политических институтов, государственных органов власти и тому подобное. Поэтому правоприменением надо заниматься, но прежде всего, его организует именно конституция.

А когда на нее повесили амбарный замок: «Не трогать!» - в виде необходимости федерального конституционного закона «О Конституционном Собрании», а его никто не собирается принимать, то начинаешь понимать, что эта конституция - действительно такая ловушка с сыром посередке.

КАШАПОВ: У меня такой вопрос...

СУЛАКШИН: По поводу нравственности - извините, важнейшая тема.

КАШАПОВ: Да-да.

СУЛАКШИН: Ценностная картина выбора для народа и власти обязательна - действующая конституция ее запретила. Идеология - это не собрание идей: сходить пивка попить или еще чего-нибудь. Идеология государственная единая для страны - это набор ценностей.

В наших теоретических правовых работах предложен концепт в эволюционном ряду правого социального государства. Какое будет дальше государство? Оно будет нравственным. Все институты образования, культуры, пропаганды воспитания, уличной рекламы и так далее в обществе должны генерировать нравственность, в личности и в человеке, чем, кстати, религия занимается. И это будущее, наш проект устремлен в будущее.

А нам говорят: «Нет, сидите с этим кактусом, не надо вырывать его из почвы». Мы не садовники и не садоводческую тему сейчас обсуждаем.

КАШАПОВ: Но религия, в том числе, не только нравственными вопросами занимается.

СУЛАКШИН: Разумеется. Но все остальные-то институты - они же не религиозные. Это образование, культура, гуманитарная наука, пропаганда, СМИ, реклама и так далее.

КАШАПОВ: Есть вопрос: не приведет ли вот это освобождение, введение норм и понятий об оппозиции к тому, что происходит сейчас на Украине? Я не имею в виду Майдан, а вот каждое второе решение президента - и драка в парламенте, каждая третья инициатива - и блокирование парламента.

СУЛАКШИН: Так эти же действия от отчаяния, когда оппонирующую мысль не хотят слышать, когда ее не выпускают на трибуну, когда закрывают рот.

КАШАПОВ: На Украине, по-моему, все в порядке, там у всех есть трибуна.

СУЛАКШИН: Потом сажают в кутузку. Иначе бы не блокировали трибуну в Верховной Раде, и так далее. Проблема в политической культуре. Когда запреты, то меры протеста принимают такой характер. А когда это разрешено, то постепенно приходит цивилизованная дискуссия.

Но не надо путать Майдан с национально-суверенной политической оппозицией. Там режиссеры сидят за границей Украины, точно так же, как относительно России. Уже готовы все те же схемы для нашего российского Майдана, по тем же самым сценариям.

КАШАПОВ: Понятно. К нам даже Вадим дозвонился, к концу программы оживилась беседа. Здравствуйте, Вадим, у вас по президентскому посланию?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, у меня по конституции как раз - это такая тема животрепещущая.

КАШАПОВ: Так, слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Хотел бы, во-первых, сказать, что действительно надоело. Я просто вспоминаю, каким галопом была принята вот эта действующая ныне конституция.

КАШАПОВ: Да, после расстрела Белого дома.

СЛУШАТЕЛЬ: Смотрите, а сколько времени прошло, после октября...

КАШАПОВ: 20 лет... Два месяца.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет-нет, два месяца, до принятия новой конституции. Мы, собственно, и обсудить ее тогда не успели, а это значит, что сама по себе эта конституция временная. Она была необходима, конечно, на тот момент, но сама по себе она (и при таком исполнении) временная, эта конституция, как после февральской революции необходимо было Учредительное Собрание. А сейчас назрела пора действительно всенародного такого принятия и обсуждения.

КАШАПОВ: Поняли, Вадим.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот в этом случае у меня такой вопрос.

КАШАПОВ: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: А каким образом наш сегодняшний гость...

КАШАПОВ: Степан Степанович Сулакшин.

СЛУШАТЕЛЬ: Степан Степанович, да, предполагает, каким образом можно, скажем, вот этот проект конституции внести и действительно утвердить законодательно, если у нас в Государственной Думе большинство принадлежит одной партии, и она, естественно, не собирается принять эту конституцию, которую не признает это большинство?

КАШАПОВ: Вадим, спасибо.

СЛУШАТЕЛЬ: Механизма этого нет.

СУЛАКШИН: В человеческой практике есть только три возможности изменения конституции.

Первая возможность - это в силу законов, которые действуют, и для этого нужен закон «О Конституционном Собрании». Мы его проект разработали, предложили, но вы абсолютно правы, нынешний политический режим на это не пойдет.

Вторая возможность - это, извините, революция, чего пожелать не хочется.

КАШАПОВ: Никому и никогда.

СУЛАКШИН: И третья возможность - это так называемый цезарианский вариант, когда лидер страны настолько сильный и политически мощный, что он практический собственноручно меняет эту конституцию.

Вот вам на выбор эти три версии, можете оценить их вероятности.

КАШАПОВ: Будем убеждать главу государства в том, что нужны перемены и перемены конкретные.

У нас остается всего лишь две минуты и как раз две темы по национализации и по дискриминации. По национализации: у вас в проекте новой конституции есть раздел, который посвящен национализации активов. Вот о нем поподробнее. Хотя, что можно за минуту подробно рассказать?

СУЛАКШИН: Очень многое. Вопрос о доле государственной собственности в структуре всех основных фондов и активов страны принципиально важен. Если это 0% - то нет государства, если это 100% - то это Советский Союз, который был неповоротлив, неэффективен и развалился.

КАШАПОВ: Мы не распугаем инвесторов?

СУЛАКШИН: Не распугаем. Если государство выбирает эту долю оптимально, то тогда экономка устойчива, тогда государство инвестирует само, и инвестор понимает: «В этой стране инвестицию уважают, я туда пойду, они будут синдицированы с государственными инвестициями, застрахованы, как в Китае, и будет развитие». А у нас, извинтите, 19% валовых накоплений к ВВП, а в Китае - 49%. От государства, его госрасхода в бюджете, объема имущества, зависит успешность страны и ее привлекательность.

Это не пресловутый инвестиционный климат - болтовня вроде кактусов, корней, садоводства и так далее. Это экономическая привлекательность для очень прагматичного инвестора, и государство здесь - игрок № 1.

КАШАПОВ: И последний вопрос. Ровно 50 секунд остается до конца программы. В проекте новой конституции есть раздел, который посвящен дискриминации меньшинств - меньшинств религиозных, национальных, инвалидов и прочее, но нет одного вида меньшинств, дискриминация которых сейчас на слуху, и больше всего волнует Европу и другие иностранные регионы. Можно очень коротко, как будем развиваться в этом направлении?

СУЛАКШИН: Это принципиальный вопрос. Человеческое достоинство не зависит ни от расы, ни от национальности, ни от социального положения, ни от места жительства, ни от пола и так далее - это принцип. Это достоинство должно уважаться и защищаться во всех социальных институтах: в институтах трудоустройства, доступа к благам, доступа к власти, доступа к иным источникам жизни для человека. Для этого нужны регуляции. И главный принцип есть принцип - не превратить меньшинство в узурпатора над большинством.

КАШАПОВ: Больше спасибо. Это была программа «Парадокс», она была посвящена проекту новой конституции России.

Источник:finam.fm